Всю свою жизнь Лиза боролась со страшными болезнями. За свои 14 лет бедный ребенок перенес несколько тяжелейших операций на сердце, позвоночнике, кроме того, девочке корректировали слух. И когда немецкие врачи уже заверили родителей в том, что их дочь сможет жить полной жизнью, Лиза умерла в Братской детской городской больнице (ДГБ).

Умерла, не приходя в сознание после двухмесячной комы. Умерла потому, что братские врачи не сделали своевременный анализ крови…
19 октября Братский городской суд признал врачей ДГБ виновными в смерти Лизы. «Знамя» внимательно следило за ходом этого печального судебного процесса. 

Особенный ребенок

Елизавета родилась 28 июля 2000 года. С её появлением жизнь Елены и Алексея разделилась на «до» и «после». Рождение ребенка всегда меняет жизнь супругов, но не так, как в этом случае, ведь Лиза была особенной. Она появилась на свет с пороком сердца (Тетрада Фалло), сложнейшей патологией позвоночника и тугоухостью. 
Что такое порок сердца у грудничка? Это означает, что младенцу, как минимум, нельзя плакать, чтобы не давать лишнюю нагрузку на сердце. Невозможно представить себе младенца, который не плачет. Еще сложнее представить ту любовь и заботу, которой окружили девочку родители, чтобы не дать ей умереть в младенчестве. Впрочем, представить этого нельзя, можно только пережить.
«Судьба распорядилась так, чтобы этот ребенок родился именно у нас, потому что только мы сможем справиться с её заболеваниями», – решила тогда для себя мама Лизы. 
Врачи говорили, что такие дети живут максимум 12 лет. К счастью, современная медицина не стоит на месте и у девочки появился шанс, а значит, никакого другого выхода, кроме как бороться за жизнь Лизы, у Елены и Алексея не было. 
В 2002 году в НИИ патологии кровообращения Новосибирска девочке сделали первую операцию на сердце, через пять лет еще одну. Здесь же, в Новосибирске, ребенку помогли подобрать слуховой аппарат. Лиза смогла учиться дома, развивалась почти как самые обычные дети.  
В 2009 году маленькому сердцу вновь потребовалась помощь, но новосибирские кардиологи уже исчерпали свои возможности. Так семья оказалась в Берлинском кардиоцентре, где Лизе была проведена третья операция на сердце. Это на бумаге выглядит просто: первая, вторая, третья… На деле же каждая операция – это многочасовая работа кардиохирургов, сопряженная с обязательным в таких случаях риском. А еще это продолжительное и сложное восстановление. Но с каждой операцией надежда на выздоровление у родителей Лизы всё крепла. Жизнь вообще сделала их хроническими оптимистами, по-другому им было просто не выжить. 
В июне 2014 года в Берлине Лизе сделали операцию на позвоночнике. По ее окончании немецкие врачи заверили: ребенок скоро сможет полноценно жить и даже заниматься спортом. Главное – соблюдать рекомендации по приёму лекарств, улучшающих кровообращение. Предупредили: необходимо поддерживать оптимальный состав электролитов (натрия, калия, кальция) в организме, которые «вымываются» при приеме диуретиков.

Несделанный анализ

И вот наступило лето 2014 года. Буквально за несколько дней до своего дня рождения Лиза стала жаловаться маме на боли в животе. Пришел участковый педиатр, назначил лечение. На какое-то время состояние ребенка улучшилось. Но через месяц боли начались вновь. По результатам проведенного 29 августа 2014 года обследования девочке был поставлен диагноз «эрозивный гастрит» и назначено лечение на дневном стационаре. При поступлении в стационар ей сделали биохимический анализ крови, в составе которого должно было отображаться количество электролитов, но, как выяснилось позже во время следствия, этот параметр в анализе отсутствовал. 
Вначале проводимое лечение принесло ребенку облегчение, однако через три дня у Лизы появились странные симптомы: дезориентация, ухудшение слуха, апатия.
1 сентября 2014 года мама сходила с дочкой на школьную линейку, но к вечеру симптомы усилились. 2 сентября у Лизы практически полностью пропал слух, а к вечеру девочка стала невнятно разговаривать. С чем это связано, лечащий врач дневного стационара объяснить не смогла. 3 сентября ребенку стало ещё хуже. Слух пропал совсем. Ходить девочка могла только с поддержкой. 5 сентября ребенку стало так плохо, что пришлось вызвать «скорую». Врач констатировал «побочный эффект» и общую перегрузку от приёма большого количества препаратов. Он отменил все лекарства и назначил внутривенно глюкозу. Но улучшения не наступило. 
6 сентября девочка уже не вставала с постели и не реагировала на происходящее. Приехав на капельницу, родители предложили дежурному врачу взять ребенка в реанимацию, но получили отказ. Пришлось уехать домой с Лизой на руках (в больнице был карантин по ветрянке и туберкулёзу). В тот же день отец купил авиабилеты, чтобы лететь с дочерью за квалифицированной медпомощью в Новосибирск. Вылет планировался на 8 сентября. 
Однако уже вечером следующего дня – 7 сентября - девочка потеряла сознание. Ее срочно госпитализировали, но в реанимации ДГБ для Лизы так и не нашлось места. Врачи приступили к лечению в обычной палате. Для снятия отека головного мозга назначили ей препарат, который нужно ставить только вместе с мочегонным средством. Мама Лизы предупредила врачей, что ребенок принимает три диуретика. Но по какой-то причине биохимический анализ крови у девочки так и не взяли. 
8 сентября, за несколько часов до самолета, Лиза побледнела, дыхание стало прерывистым, начались судороги. Её поместили в реанимацию и только там сделали «биохимию» крови. По его результатам оказалось, что у Лизы критически малое содержание электролитов в крови. Диагноз стал ясен слишком поздно, 9 сентября девочка впала в кому и спустя два месяца – 13 ноября - умерла. 

Коллективная безответственность

Со слов родителей, «Знамя» постаралось максимально просто описать эту историю. А между тем она изобилует множеством деталей и специальных медицинских терминов, понятных лишь специалистам. А вот заключение независимого Красноярского краевого бюро судебно-медицинской экспертизы, ставшее для суда решающим, звучит зловеще просто и понятно для всех: «…ухудшение состояния ребенка в стационаре до степени развития комы, отёка мозга связано с ошибочными действиями врачей, определивших схему лечения, при которой неизбежно прогрессирование водно-электролитного дисбаланса до угрожающего жизни состояния», «недооценка тяжести состояния ребенка, выбор неправильной тактики имеют прямую причинную связь с развившимися последствиями».
Принимая во внимание все доводы сторон, 19 октября 2016 года Братский городской суд признал врачей ДГБ виновными в смерти Лизы. При этом современное российское законодательство не позволяет в этой ситуации наказать конкретного медика. По принципу коллективной ответственности вина врачей делится на всех. А значит, никто из врачей наказан не будет.
Ничтожным утешением для родителей Лизы может послужить разве что решение суда взыскать с Братской детской городской больницы компенсацию морального вреда в размере 350 000 рублей. Эти деньги они планируют отдать тому, кто нуждается в медицинской помощи. И может быть, спасти жизнь другому ребенку, пусть уже не своему. 

Вместо послесловия

Все эти два года, прошедших со дня смерти Лизы, родители девочки искали справедливости. А еще они хотели поддержки и понимания. Эта трагическая история и последующее судебное разбирательство стали достоянием общественности и вызвали бурные обсуждения в социальных сетях. Мнения братчан разделились. Одни требовали «расправы» над врачами. Другие защищали медиков, мол, «у нас в городе итак врачей не хватает». А как считаете именно вы? Напишите нам, выскажите свое мнение.

Олеся КЛЕШКОВА